Как за 10 прошедших лет изменились тела звезд, призывающих нас принимать себя в любом весе

Анорексия, культ худобы, Кейт Мосс и сетчатые колготки на синеватых ногах с острыми коленками — все это привлекало и считалось главным признаком красивой жизни. Начиная с 2007-го девушки по всей России репостили себе «на стену» и в Tumblr фото Элис Гласс и Саши Пивоваровой, мечтая о четких скулах и вожделенном XXS, морили себя диетами (одно несчастное яблочко в день) и восторгались Николь Ричи. Культура работала на них — и работала исправно. Тогда еще не было онлайн-коучинга, мало кто разбирался в процессах, проистекающих в нашем организме, и, разумеется, в преддверии 2010-х все были озабочены исключительно внешней стороной дела и тела. Но с приходом нового десятилетия тренду «худоба любой ценой» пришлось столкнуться с еще одним набирающим популярность течением — модой на психологию и самопознание.

С 2011-го по 2017-й каждая вторая хотела выучиться на психолога, так что интерес к этой сфере в скором времени подарил худощавым формам определенное содержание. Теперь быть слишком худой считалось признаком дурного тона и наличия внутренних проблем. Ну а то самое яблоко рекомендовалось употреблять в виде смузи, сдобренного протеином.

Очень скоро следом за ними зазвучали первые робкие голоса, заявляющие о том, что «мое тело — мое дело», на подиумы начали выходить плюс-сайз-модели (сперва исключительно в бельевом сегменте), а в соцсетях размножились независимые фотографы, запечатлевавшие нестандартную красоту.

Примерно с середины десятилетия в российском общественном сознании произошел существенный переворот: «фитоняшек», пришедших на смену «анорексичкам», успешно заклеймили, повесили на них ярлык «поверхностных глупышек, озабоченных лишь своей внешностью», и во всю мощь заговорили о прямо противоположном полюсе — тяжеловесном плюс-сайзе.

Подиумы в тот момент штурмовали Эшли Грэм и Кейт Аптон, на которых отечественные дамы смотрели, мягко говоря, с подозрением. Уже в 2009-м один из выпусков американского Glamour был озаглавлен как These Bodies are Beautiful at Every Size, а на его обложке красовались умеренно пышнотелые манекенщицы. Однако в России скорости совершенно иные, так что родному глянцу потребовалось еще несколько лет, чтобы переварить и принять тот факт, что отретушированные женщины размера M и L (да, тогда именно это считалось ярым плюс-сайзом) отвоевывали обложки глянца.

«Даешь бой худышкам» — будто бы раздавалось со всех сторон. Принятие тела большого объема неизбежно «ударило» по телам маленьким. Худоба в очередной раз призналась нездоровой, однако теперь на нее поглядывали с еще большим, почти классовым осуждением. Расстройства пищевого поведения подвергались шеймингу, а стройные от природы девушки вынуждены были доказывать, что с внутренним наполнением у них все в порядке. При этом за в общем-то здравым понятием «бодипозитив» скрывалась все та же агрессия, зависть и жажда самоутверждения, только на этот раз не за счет полных людей, а за счет людей худых. Фигура Эшли Грэм признавалась верхом совершенства, а в изданиях по всему миру выходили заголовки а-ля «Вот как должна выглядеть нормальная женщина».

Проблема в том, что понятие «норма» и «бодипозитив» — вещи диаметрально противоположные, потому что истинное принятие чужого тела означает принятие разнообразия, ненормированности, свободы выпуклостей и, с позволения сказать, впуклостей. В общем и целом медийное пространство проглотило идею «мое тело — мое дело», прожевало ее и благополучно переварило, придав удобную (продаваемую) форму. Изменилась лишь риторика, а содержание по-прежнему строилось на осуждении чужой жизни.

К такому повороту общество «благоразумного бодипозитива» готово не было.

Какими бы ни были раскрепощенными плюс-сайз-модели, складно рассуждающие на тему принятия своего большого тела, они все так же тщательно ретушировали снимки, прежде чем выложить их в социальные сети. Это откровение не только пошатнуло идеи модного движения, но и породило ряд вопросов, наиболее важный из которых можно сформулировать так: «Правда ли все, кто ратует за свободу тела, действительно верят собственным словам?» 

Теперь, когда бодипозитив (или его подобие) стал восприниматься исключительно со знаком плюс, задавать вопросы кажется бессмысленным. О принятии своего тела на разные лады говорят все, причем чем стройнее и ухоженнее девушка, тем активнее она пропагандирует телесную толерантность. Говорить о бодипозитиве в начале 2010-х было рискованно, спустя еще десятилетие — рискованно о нем молчать. 

Эшли Грэм ежедневно проводит йога-сессии, а Кейт Аптон, которую когда-то называли (!) «бегемотом», за прошедшие годы незаметно для всех похудела до модельных параметров. Позитив в чистом виде! Только где при этом «боди»? Как обычно, на кардиотренировке.

Вес знаменитостей тревожит общество так же сильно, как и 10 лет назад. Селена Гомес, пожалуй, одна из немногих, кто на волне бодипозитива приняла себя и из поджарой «диснеевской» девочки к 2022-му превратилась в красотку с мощными бедрами. Правда, у артистки и со здоровьем не все в порядке: вполне возможно, что если бы она не прошла курс химиотерапии, не перенесла операцию по удалению почки и не боролась бы с депрессией, то была бы, как, например, Тейлор Свифт.

Впрочем, ей тоже приходится несладко: Свифт то и дело клеймят за болезненную худобу (и бесполезно объяснять, что «бодипозитив» — это и про принятие тощих тел тоже).

Пожалуй, единственная знаменитость, которая по доброй воле набрала лишний вес и, похоже, ни капли об этом не сожалеет, — это Рианна. Вот кто из барбадосской лани превратился в барбадосскую матрону с наливными ногами и плечами. Пышная грудь, внушительная шея, ягодицы а-ля Ким — с этим набором Рианна стала лишь еще более раскованной и уверенной в себе.

Мало у кого поворачивается язык осуждать Рианну. Даже те, кто недолюбливает певицу, признают, что ее лишний вес не выглядит лишним и смотрится гармонично. Певица уверяет, что слишком ленива для регулярных тренировок, а потому предпочитает не мучить себя спортом. Даже после рождения первенца она не спешила звонить личному тренеру.

Чего не скажешь о Бейонсе, которая в свое время одна из первых стала гордо нести звание «пышнотелой богини».

Звезду считают иконой феминизма, бодипозитива, толерантности и всего, на что только хватит фантазии. Какая там «королева монстров» Леди Гага! Бейонсе принимает под свое материнское крыло не только фриков, но и вполне земных и даже совершенно «обычных» людей — правда, сама быть обычной при этом не желает. 

«Я не толстая, я просто Бейонсе» — этот мем, появившийся несколько лет назад, до сих пор сохраняет свою актуальность. Правда, сама Би стремительно худеет и делится отчетами в откровенных интервью. После рождения близнецов она сильно поправилась. Казалось бы, «королеву-мать» подобное не должно смущать. 15 кг в плюс, 15 в минус — делов-то! Однако как только врачи разрешили певице физические нагрузки, она тут же включила в свой график многочасовые ежедневные тренировки, а также села на жесткую диету, от которой неважно себя чувствовала. Да, ей нужно было похудеть. Да, с лишними кг она перестала ощущать себя собой. Потому что вес в конечном счете все же имеет значение, как бы ни пытались переубедить нас апологеты бодипозитива.

Главной трансформацией последних двух десятилетий можно назвать кардинальное похудение Адель. Когда об этой еще никому не известной певице только начали писать в СМИ, то полушутя сравнивали с оперными дивами — и не только из-за сильного голоса.

«Да, она, конечно, крупновата, но зато какой талант!» Адель выдали охранную грамоту на лишний вес в обмен на исключительные голосовые данные. Но, в отличие от той же Анны Нетребко, британская певица все-таки не была довольна своим весом — иначе она так и оставалась бы в размере XXL.

Казалось бы, эра бодипозитива могла бы наконец примирить со своими телами и Адель, и Мэрайю Кери, и Бритни Спирс, но, несмотря на «правильные» идеи (спорт в удовольствие, любить себя такими, какие мы есть), эти артистки строго следят за питанием и по-прежнему считают калории. Как будто и не было этих десяти лет борьбы со стереотипами и весовой идеологией.

В нулевых шоу этого бренда считалось одним из самых смелых, ведь на подиум выходили отнюдь не плоские манекенщицы. Кто и подготовил почву для зарождения плюс-сайз-моделей, так это VS с их сочными Тайрой Бэнкс, Адрианой Лимой, Барбарой Палвин. Однако то, что считалось прогрессивным 20 лет назад, сейчас смотрится безбожно устаревшим — настолько, что шоу пришлось закрыть для ребрендинга. Похоже, публика останется довольна лишь в том случае, если в аутфите «ангела» по подиуму пройдет Тесс Холидей. 

Кстати, про целлюлит — в 2018-м Беллу Хадид, которая приняла участие в показе Victoriа’s Secret, обвинили в том, что у нее слишком дряблая кожа, а также рассмотрели на «унылых» ягодицах девушки апельсиновую корку. Непозволительная распущенность для модели! Ой ли?

Получается, общество требует, чтобы по подиуму ходили более «реальные» девушки, а когда эта реальность слишком сильно бьет им по глазам, принимаются осуждать и травить всех, кого можно и нельзя.

Мало кто помнит, что в начале своей карьеры Светлана Ходченкова была «деревенской полнокровной девицей», а затем перевоплотилась в точеную снежную королеву с эффектными скулами. Цена за подобное преображение начинается от 10 кг, а дальше — насколько хватит здоровья и силы воли. Похожая «участь» постигла и Надежду Ангарскую: за последние несколько лет та похудела более чем на 30 кг. Да, она всегда была склонной к полноте, и да, заявляла, что вес ее совершенно не тревожит. Как выяснилось, все-таки тревожит. Как и Ксению Бородину, которая в конце нулевых была в два раза крупнее, чем сейчас. А Ирина Дубцова? А Наталья Бочкарева? А Мирослава Карпович? А Екатерина Варнава?

В Сети певица то и дело заявляет, что все женщины априори прекрасны, что стоит забыть о комплексах и принимать себя любыми, однако продолжает пробовать различные способы похудения: отказывается от мучного, исследует кетодиету, изучает психологию переедания и отправляется на детокс организма в специализированные центры. Да уж, уверенностью тут и не пахнет — впрочем, это не вина Анны. По крайней мере, не только ее.

Нам по-прежнему безопасно и комфортно вписываться в стандарт, а все, что в него не вмещается, мы бессознательно демонизируем: будь то протез вместо руки или сотня лишних кг. Чужое тело по-прежнему остается нашим общим делом, как бы мощно нас ни пытался перевоспитать бодипозитив, феминизм и толерантность. 

Обществу требуется время (отнюдь не какие-то несчастные 10 лет!), чтобы переориентироваться, чтобы впитать в себя уважение к чужим границам и своим собственным. Ведь страх, осуждение и оценка других рождается лишь из-за неуверенности в самом себе. Тогда начинается гонка — если не за значимость личности, то за красоту тела, а если не красоту, то за достаток, успешность, талант и все, чем можно утвердиться в нашем мире. Это не хорошо и не плохо. Это данность, с которой можно и нужно работать.

А пока работает бодипозитив. Не совсем так, как планировалось, но он, по крайней мере, пресек губительную моду к телесному саморазрушению. Благодаря этому движению анорексия и булимия лишены (хочется надеяться, навсегда) статуса «аристократических шалостей», а мучить себя голодовками теперь считается постыдным антитрендом.