В 21 веке уже вряд ли кого удивишь тем, что девушки в погоне за идеалами красоты ложатся под нож пластического хирурга, откуда выходят с новыми носами, грудями, ягодицами, талиями…
Но вы когда-нибудь задумывались о красоте половых органов?
А между тем миллионы женщин по всему миру страдают из-за того, что их гениталии выглядят не так эстетично, как в учебниках по анатомии или у тех же актрис, скажем так, фривольного жанра.
Оказывается, пластические хирурги ежедневно принимают огромное количество пациенток, которые мечтают сделать интимную пластику, чтобы избавиться от массы комплексов и постоянного дискомфорта.
Вам все еще кажется, что это лишь их капризы и блажь? Тогда представляем вам историю Эллисон Пеннер — феминистки, бакалавра экологического менеджмента университета Гвельфа, которая не побоялась рассказать о своей деликатной проблеме всему миру.
Неправильная
Эллисон Пеннер выросла в небогатой христианской семье, где разговоры о сексуальности, строении женского и мужского тела были табу. Именно поэтому, когда девочка впервые столкнулась с проблемой интимного характера (а случилось это, когда той было всего 12 лет), она была вынуждена справляться в одиночку.
Первым своим позором из-за вульвы Эллисон называет урок здоровья в седьмом классе.
В тот день ученики собрались в спортзале, где стоял проектор и двое преподавателей-мужчин готовились посвятить ребят в мир анатомии. Учеников рассадили на деревянные скамейки попеременно — мальчик-девочка-мальчик-девочка.
На экране появились первые изображения. На одной из картинок была представлена «классическая женская анатомия», и учитель, описывая ее, отметил, что маленькие внутренние половые губы у девушек хорошо вписываются в наружные и поэтому не видны. С того момента 12-летняя Эллисон больше не смотрела на экран. Она уставилась в пол, ее лицо горело. Пеннер поняла, что она физиологически неправильная, ведь ее внутренние половые губы значительно выступали за пределы наружных…
Не имея возможности ни с кем обсудить эту проблему, Эллисон стала воспринимать свое тело как источник стыда, ошибку природы. Девочка стала зажатой и стеснительной: всегда надевала шорты поверх купальника, никогда не переодевалась перед другими девочками и была очень осторожной при разговорах с ними об интимных частях тела.
Первые романтические отношения у Эллисон завязались в старших классах.
Девушка была вне себя от счастья, что у кого-то она вызвала интерес, что кто-то нашел ее привлекательной.
Однако когда дело дошло до интима, все сразу и закончилось. Парень Пеннер, впервые увидев ее вульву, воскликнул: «Ого, значит, вот на что это похоже в реальной жизни?» Неприятная ситуация лишь укрепила убеждение Эллисон: ее тело неправильное.
Боль моральная и физическая
Стыд, который испытывала Эллисон от осознания, что ее строение тела далеко от общепринятых стандартов, был несравним с тем, какую боль она терпела из-за своей особенности. Большие половые губы превращали каждый день Пеннер в кошмарное испытание: они терлись о бедра и одежду, опухали и болели. Ежедневным ритуалом по возращении домой была обработка вульвы увлажняющими средствами, чтобы немного успокоить кожу. Впоследствии Эллисон стала всюду носить с собой небольшой контейнер с салфетками и кремом.
Примерно в то же время на помощь Пеннер, сам о том не подозревая, пришел учитель английского языка. Благодаря ему Эллисон смогла описать чувства, которые бушевали внутри нее: она была феминисткой. Из уроков английского девушка узнала о Майе Анжелу и других удивительных женщинах и мужчинах, которые боролись за гендерное равенство и разрушение границ и стереотипов.
Пеннер не нравилось, что общество столетиями пытается контролировать то, как женщины должны выглядеть и что делать.
Она воодушевилась идеей, что ей не нужно соответствовать пресловутым стандартам красоты. Девушка с энтузиазмом взялась отстаивать такие вопросы, как свободный и легкий доступ к средствам женской гигиены, контроль рождаемости и, конечно, любовь к своему телу, каким бы оно ни было. Для Пеннер это было действительно важно, однако в глубине души она понимала, что по-прежнему чувствует на себе давление общества, стыд за свои половые губы и физический дискомфорт, который они доставляли. Эллисон не была до конца честна с собой, потому и не чувствовала абсолютную свободу.
Предательство феминизма
Примерно в то же время Эллисон наткнулась на сайт, где рассказывалось о плановой операции по уменьшению внутренних половых губ — лабиопластике. Феминистское начало Пеннер запротестовало на словах, что это косметическая хирургическая процедура, ведь она так долго боролась за идею, что каждая женщина уникальна и прекрасна по-своему.
Тем не менее старшеклассница продолжила изучать сайт, где читала отзывы счастливых пациенток, чья жизнь заметно улучшилась после проведенной операции.
Многие девушки подчеркивали, что новый внешний вид интимной зоны значительно повысил их уверенность в себе.
Эллисон невольно протестовала, так как считала, что женщины должны разрушать рамки: не проходить через боль и не тратить тысячи долларов на то, чтобы соответствовать традиционным стандартам красоты.
Но никакие убеждения не заставили Пеннер закрыть вкладку. Наоборот, на протяжении нескольких часов она рассматривала фотографии пациенток до и после лабиопластики, втайне мечтая обрести ту же уверенность в себе и главное — избавиться от дискомфорта и боли, преследующих ее на протяжении всей жизни. Увы, помимо идеологических убеждений решению вопроса мешали отсутствие финансов и подростковый возраст Эллисон.
Принять себя
По окончании школы Пеннер поступила в университет, где продолжила работать над принятием себя и осознанием своей уникальности.
А еще она нашла любовь.
«После нескольких месяцев общения я лежала рядом с новым возлюбленным полностью одетая и рыдала, рассказывая ему о проблемах со строением вульвы. Он обнимал меня, говорил, что это не важно, но я не верила. Была уверена, что парень не расслышал или не так понял сказанное, ведь столько лет мучений (несмотря на все уроки феминизма) доказывали: мое тело неприемлемо для всех», — признавалась Эллисон.
Тем не менее та ситуация стала своеобразным толчком к переменам. Пеннер начала глобально изучать строение женского тела и узнала, что у вульвы нет неправильного внешнего вида. Наука подтверждала: половые губы Эллисон совершенно нормальные.
Да, Пеннер так и не смогла полюбить свое тело на 100%, но она сумела принять обстоятельства, и даже недвусмысленные и унизительные комментарии партнеров, с которыми она спала, больше не ранили ее так, как раньше. Это часть ее тела. Часть нее самой. Но если с принятием себя наметился значительный прогресс, то проблема физиологического характера оставалась нерешенной…
Страхам в глаза
Половые губы Эллисон продолжали доставлять ей максимальный дискомфорт. Не помогали ни упражнения на растяжку, ни частая смена положения тела, ни свободная одежда. После университета Пеннер переехала в более крупный город, где устроилась на работу. Новый активный образ жизни в разы усилил ежедневный дискомфорт. Однако теперь у Эллисон был постоянный доход, и на этот раз она всерьез задумалась о лабиопластике, о которой читала еще в школе.
Пеннер внимательно изучила информацию, как именно проходит операция, узнала, что хирургическое вмешательство возможно без общего наркоза (при помощи местного обезболивания) и восстановление длится всего около недели. Единственным ограничением было воздержание от секса на протяжении месяца.
Эллисон раздражало, что число людей, обращающихся к интимной пластике, постоянно растет, а мотивом служат пресловутые стандарты красоты.
Тем не менее, опираясь на свой опыт, девушка понимала, что иногда за этим решением стоит вовсе не желание угодить мужчине.
Через несколько месяцев Пеннер отыскала уважаемого специалиста, с трудом уговорила себя записаться на консультацию, продолжая обманываться тем, что в конечном итоге она вряд ли согласится на операцию. На приеме хирург без лишних слов пригласила Эллисон пройти в кресло, дала в руки зеркало и наглядно показала, сколько будет срезано, чтобы внутренние половые губы вписались в наружные. Затем врач прямо ответила на все ее вопросы, давая понять, что отвечала на них уже тысячу раз.
Пытаясь сохранить самообладание, Пеннер заверила хирурга, что если и решится на лабиопластику, то только из-за физического дискомфорта, а не потому, что хочет добиться «социально приемлемой» вульвы. Правда, врачу истинные мотивы Эллисон были не важны — она просто делала свою работу.
Несколько недель мучительных рассуждений едва не заставили Пеннер отказаться от операции.
Она пыталась понять, как оправдать расходы в 4 тысячи долларов на «косметическую хирургическую процедуру» и не вносит ли она тем самым свою лепту в пропаганду стандартов женской красоты. «Буду ли я предавать свои убеждения и идти против всего, что идентифицирует меня как феминистку?» — спрашивала Эллисон себя. В конце концов, решение согласиться на лабиопластику было принято по одной простой причине: Пеннер заслуживала того, чтобы перестать ежедневно испытывать боль.
Свобода
Операция заняла всего 45 минут. Больше всего Эллисон боялась не лабиопластики, а периода реабилитации и связанных с этим неудобств. И действительно, восстановление было очень болезненным, хоть и недолгим.
Пеннер беспокоило постоянное, еще более мучительное раздражение.
Ходить было очень трудно, и Эллисон пришлось изловчиться, чтобы объяснить боссу и коллегам, почему ей вдруг понадобилось больше выходных — рассказывать кому-либо об операции она не желала.
Спустя три месяца Пеннер с удивлением поймала себя на мысли, что уже и не помнит, каково это — жить с ежедневным дискомфортом, который сопровождал ее на протяжении всей жизни.
Наряду с этим Эллисон призналась, что благодаря лабиопластике избавилась не только от боли: «Думаю, у меня всегда будут смешанные чувства по поводу операции. Несмотря на то, что я перенесла пластику, чтобы устранить физическую боль, вместе с ней исчезла незащищенность, которую я чувствовала из-за внешнего вида моей вульвы. Возможно, поэтому я испытываю чувство вины. Я осталась феминисткой со своими убеждениями, но при этом не могу не признать, что операция была хорошим выходом из множества проблем...»