Текст: Кристина Ахмаева
Фото: All Over Press, Getty/Fotobank
Опальный гений современной моды Джон Гальяно не давал никаких комментариев после громкого антисемитского скандала двухлетней давности, однако наконец дизайнер созрел для полноценного интервью, которое он дал американскому изданию журнала Vanity Fair. Номер появится в продаже в середине июня, однако отрывки из материала можно прочесть уже сейчас.
В своем первом интервью после скандала 52-летней Джон Гальяно рассказал редактору журнала Vanity Fair Ингрид Сисчи не только об этом роковом событии в его жизни, но и о детстве, о дизайнерском образовании, о том, как развивалось его творческое видение и как он стал рабом собственного успеха.
О сегодняшнем отношении к скандалу
«Эти слова — самое отвратительное, что я произнес в своей жизни, но я не имел этого в виду... Я пытался понять, почему моя агрессия была направлена именно на евреев. И сейчас я осознал, что я был настолько зол и недоволен самим собой, что просто выдал самую ужасную фразу из всех, что только мог сказать.
Это прозвучит странно, но сейчас я очень рад, что все это случилось. Я узнал о себе много нового. Я снова открыл в себе того маленького мальчика, который жаждал творить. Я уже думал, что я его потерял. Значит, я все-таки жив».
Об алкогольной зависимости
«Я никогда не пил для вдохновения или чтобы провести очередное модное исследование. Для творчества мне не нужен был алкоголь. Сначала он был мне некой опорой в нерабочее время. Потом я стал напиваться после выхода каждой новой коллекции. И чем чаще выходили коллекции, тем больше я становился рабом алкоголя. Я не мог нормально спать и стал принимать таблетки. Потом мне пришлось принимать другие таблетки, потому что от первых меня била дрожь. В конце концов, я употреблял все, что только попадало в мои руки. Водка, вино — я думал, это поможет мне заснуть. Как я ошибался! Я постоянно слышал голоса в своей голове, которые задавали мне тысячи вопросов, но все равно я даже не думал о том, что я алкоголик. Мне казалось, что я держу все под контролем».
«Я не пью и не принимаю наркотики уже два года. И, если честно, это первое интервью, которое я даю в трезвом состоянии», — говорит Джон Гальяно.
Ингрид Сисчи выяснила, что еще до роковых событий дизайнера неоднократно пытались образумить. Сидни Толедано, управляющий директор Дома Dior, пригласил Гальяно на ланч и попытался объяснить дизайнеру, что тому необходима помощь. Однако Гальяно перевернул стол и сказал, что это Толедано должен сменить свою диету и есть более здоровую пищу. Тогда Сидни призвал на помощь Бернара Арно, президента LVMH (компании, которой принадлежит Дом Dior). Они сказали модельеру, что он умрет, если не сделает что-то со своей алкозависимостью. В ответ на это Гальяно разорвал на себе рубашку, обнажив накачанный торс, и спросил, похоже ли это тело на тело алкоголика.
О своей оторванности от реальности
«Я жил будто в пузыре. За кулисами показа меня окружало минимум пять помощников. Один давал мне сигарету, второй — зажигалку, и так далее. Я даже не знал, как пользоваться банкоматом».
О скандале
«Я до сих пор не помню ничего из той ужасной ночи. Когда мне рассказали о том, что я наговорил в этом кафе, я просто начал ходить кругами, не понимая, что происходит и что теперь делать. Мой ассистент рассказал мне о видео. Когда я его посмотрел, меня вырвало. Было такое ощущение, будто я начал переходить дорогу и мимо меня со свистом пронесся огромный автобус или грузовик, и кровь отхлынула от моих ног. Я был парализован от страха».
Что случилось после, мы прекрасно знаем. Увольнение из Дома Dior и из собственной марки, осуждение не только еврейской общины, но и голливудских звезд, суды и реабилитационный центр. Казалось, весь мир повернулся к Джону спиной. Даже его правая рука, Билл Гейтен, который создавал коллекции для модного Дома после скандала с Гальяно, перестал общаться с дизайнером.
О Билле Гейтене
«Я позвонил ему из реабилитационного центра накануне показа. Билл сказал: «Ты хоть понимаешь, что ты натворил, черт возьми?!». А я сказал: «Типа того». Но я до сих пор не понимаю. Я не мог сказать «да». Просто не мог. И это был мой последний разговор с человеком, которого я знал 30 лет. Я до сих пор узнаю, скольким людям я сделал больно»
Но у дизайнера нашлись и действительно преданные друзья. Так, например, супермодель Линда Евангелиста была единственным человеком, который навестил Гальяно в его первые выходные в реабилитационном центре, а ее коллега по цеху Кейт Мосс заказала у Джона подвенечное платье.
О свадебном платье Кейт Мосс
«Создание платья для Кейт было моей творческой реабилитацией. Она позволила мне снова быть собой».
«На мой отец произнес речь, в которой он поблагодарил всех и особенно отметил гениальность Гальяно, который создал платье для его дочери. На этих словах все гости встали и начали аплодировать. Это был очень важный момент для Джона — он неожиданно понял, что не одинок», — говорит Кейт Мосс.
Кажется, сейчас жизнь Гальяно потихоньку налаживается. Он выиграл один из этапов суда против своего бывшего работодателя, Дома Dior, его пригласил поработать над коллекцией Оскар де ла Рента, а руководство знаменитой дизайнерской школы Parsons мечтало увидеть его в своем штате.
В рамках материала о Джоне Гальяно Ингрид Сисчи взяла интервью не только у самого модельера, но и у его друзей и коллег (в частности, у Кейт Мосс, Оскара де ла Ренты, Элтона Джона, Анны Винтур и Наоми Кэмпбелл), у представителей еврейской общины, у специалистов по алкогольным и наркотическим зависимостям и у представителей модных марок. Полная версия интервью и фотосессия с Джоном, сделанная известнейшим фотографом Энни Лейбовиц, увидит свет в середине июня.