О выборе профессии
Уже лет в пятнадцать я поняла, что буду историком — что бы это ни значило. До поступления на истфак я имела довольно смутные представления об исторической науке, мне просто нравилось читать и слушать о прошлом. В университете я узнала о методах исторических исследований, научилась работать с источниками и окончательно влюбилась в свою специальность. После истфака есть довольно много вариантов построения карьеры. Руководитель нашей школы исторических наук на одном из дней открытых дверей сказал: «Вы сможете работать кем угодно, кроме, разве что, инженера холодильных установок». Я же к четвертому курсу точно знала, что остаюсь в академии. Слово «решение» тут не совсем подходит: это получилось естественно. Мне просто нравилось делать то, что я делаю. Возможно, главную роль сыграло то, что мне хотелось заниматься чем-то большим, чем я сама, чем-то, что меня переживет. К тому же история безумно меня вдохновляет. Работая с источниками, я погружаюсь в их реальность, почти что эмигрирую в XVII век, который сейчас изучаю. Уже лет семь я просто не могу представить себя никем другим.
О качествах ученого
Если честно, я не очень люблю слово «ученый», оно меня немного пугает. Вероятно, я смогу так себя называть после защиты кандидатской. Пока что я молодой исследователь. Думаю, чтобы им стать, помимо профильного фундаментального образования нужны усидчивость, ответственность и способность принимать нестандартные решения. Как сказал один из моих любимых преподавателей: «Гуманитарные науки делаются задницей». Нужно обладать значительным терпением, чтобы бесконечно читать, анализировать, писать. Ответственность — потому что ты отвечаешь за результат своей работы перед научным сообществом и своей совестью. Конечно, если мы говорим об исторической науке, никто не умрет, если ты неправильно поставишь сноску или возьмешь нерепрезентативное число источников. Однако все, что ты пишешь, в той или иной степени влияет на общество. Наконец, наука — это про оригинальность. Нужно уметь видеть новые проблемы даже в старом материале и находить способы их решения. Кстати, еще одно важное для исследователя качество — умение не впадать в истерику при столкновении с трудностями, потому что трудности в нашей работе встречаются на каждом шагу.
Об особенностях профессии
Об особенностях какой-то профессии можно говорить только относительно чего-то другого. Для меня главная особенность научной работы состоит в том, что она меняет мир, но меняет медленно. Возможно, в других науках, например естественных, это не совсем так, и там результаты исследований быстро воплощаются в жизнь. С историей все сложнее. Взять хотя бы школьный учебник, в котором достижения современной науки не находят отражения. При этом история — все равно часть повседневной жизни множества людей. Мы читаем исторические романы и статьи в научно-популярных журналах, говорим о проблемах советской истории, спорим о том, что было бы, не продай Александр II Аляску или не случись Февральской революции. Все это было бы невозможно без труда сотен ученых-историков, которые работают в архивах, обсуждают свои находки на конференциях и описывают в научных статьях и монографиях свои изыскания. Кроме того, историческая наука способствует гуманизму. Пытаясь понять человека прошлого (а история — это в первую очередь про людей), ты начинаешь ему сочувствовать. Есть темы, в частности связанные с насилием (войны, террор, геноциды), заставляющие исследователя отключить эмпатию. В остальном же чем больше ты любишь людей и «свой» период, тем лучше идет работа.
О собственном исследовании
Последние четыре года я исследую мирское самоуправление крестьян Сибири в XVII веке. Я изучаю, как функционировала крестьянская община («мир»), какие вопросы она решала, кто участвовал в сходах и выбирался на мирские должности. В каком-то смысле я выясняю, существовала ли демократия при царе (почти так называлась прошедшая несколько лет назад научная конференция, посвященная выборам до революции). Моя работа уточняет сложившиеся представления об общине — совсем недавно очень политизированном, а сейчас дискуссионном явлении. Кроме того, за время работы со своей темой я поняла, что люди и общество с XVII века почти не изменились: 350 лет назад самоуправление на низовом уровне было обузой для его исполнителей, но в минимальном объеме выгодно властям. Администрация была необходимым злом: на нее часто жаловались, но еще чаще обращались за помощью.
Возможно, историческая наука не меняет мир столь же заметно, как точные. Однако без нее жизнь была бы гораздо скучнее.
О сложностях работы
Самое сложное в науке — отсутствие денег. Но хватает и других проблем, не связанных с деньгами. Например, пока ты молод, нужно найти свое место в сообществе. Во-первых, хорошо, если тебе повезло с научным руководителем (мне повезло, но так бывает не у всех) и он действительно помогает, не игнорирует, поддерживает. Во-вторых, сейчас, когда в исторической науке появилось много новых направлений, а позитивисты существуют как бы отдельно от постмодернистов, важно не растеряться и не быть раскритикованным со всех сторон (что, впрочем, не самое страшное). А дальше уже идут мелочи, индивидуальные для конкретной темы.
Об историках прошлого и настоящего
По очевидным причинам на работу историков по сравнению с другими учеными прогресс повлиял меньше всего. Правда, кое-что все-таки изменилось. Как минимум ускорилась и упростилась коммуникация между исследователями. Стало проще организовывать международные конференции, российская историческая наука вышла из изоляции. Благодаря этому повысились стандарты научной работы: начиная от оформления и заканчивая тем, что сегодня историку необходимо знать гораздо больше историографии, читать на иностранных языках. Все это помогает науке развиваться, делает ее глобальной. Еще одна деталь: молодому исследователю сегодня проще, чем в прошлом-позапрошлом веке, связаться со старшими коллегами, легче искать информацию. И конечно, расширился доступ к источникам: стали открыты, в том числе онлайн, многие архивные документы (тут можно было бы поговорить в том числе про архивную революцию 1990-х, но это тема для отдельной беседы).
Об открытиях
Что можно считать открытием в области истории? Мне кажется, что любое новое знание, углубляющее наши представления о прошлом, — открытие. В этом смысле маленькие открытия в исторической науке совершаются постоянно, ведь любая научная работа должна в той или иной степени обладать новизной. Бывают, конечно, и серьезные находки, когда удается обнаружить какой-нибудь новый важный источник или предложить новую датировку тех или иных событий, но это редкость.