Зои Кравиц, Зендея, Розэ из Blackpink и Хейли Бибер: если заглянуть в социальные сети Saint Laurent, становится ясно — здесь собраны все самые красивые (и худые!) знаменитости.
Этот бренд на протяжении нескольких десятилетий остается одним из главных поставщиков «объектов желаний» в гардеробы инфлюенсеров, но некоторые из них признаются: на джинсы-скинни, кожаные шорты, корсеты и приталенные жакеты авторства Энтони Ваккарелло чаще всего можно только смотреть. Втиснуться в вещи XXS на бирках могут лишь единицы.
Даже во времена расцвета бодипозитива, когда на подиум активно начали выходить модели плюс-сайз, бренд оставался верным традициям — не создавал новые размерные сетки, а вынуждал клиентов подстраиваться под то, что есть.
Saint Laurent не раз обвиняли в пропаганде нереалистичных стандартов красоты, а рекламные кампании с «полупрозрачными» девушками в некоторых странах даже запрещали. Но пока бренду доставались все шишки, ситуация вокруг если и была лучше, то ненамного.
Даже сейчас, когда всему миру известны имена Эшли Грэм, Барби Феррейры и Тесс Холлидей, количество моделей с нестандартной фигурой в фэшн-индустрии остается ничтожно малым. Например, на кастингах к Неделям моды в Париже, Милане, Нью-Йорке и Лондоне в сезоне весна-лето 2022 они составили лишь 1,81% от всех девушек, что пришли на просмотры.
Страницы глянцевых журналов пестрят лозунгами «Нет диетам!». Знаменитости признаются, что иногда позволяют себе прогулять тренировку и вместо протеиновой печеньки съедают кусок медовика.
В рекламных роликах теперь можно разглядеть целлюлит и растяжки. Но самыми высокооплачиваемыми моделями все равно остаются Кендалл Дженнер, Белла Хадид, Джоан Смоллс и другие «тонкие-звонкие».
Секрет своих идеальных фигур они объясняют здоровым сном и сбалансированным питанием. Казалось бы, истории про то, как манекенщицы ели бумажные полотенца, чтобы хоть как-то утолить голод, но не набрать вес — остались в прошлом. Однако, если приглядеться, культ изможденных тел живее всех живых.
Откуда пошла мода на экстремальную худобу
В середине прошлого века главным секс-символом всего мира была Мэрилин Монро. Мужчины, знакомые с ней лично, вспоминали: она обладала не только эффектной внешностью — локоны, пухлые губы и томный взгляд, но и природным магнетизмом, который свел с ума миллиардера Говарда Хьюза, бейсболиста Джо Ди Маджо, музыканта Фрэнка Синатру и президента Джона Кеннеди.
Параметры фигуры Монро были очень близки к так называемому идеалу — 93,9 — 58,4 — 91,4 см — но при этом худышкой актриса никогда не выглядела. Она признавалась: чувствовать себя сытой для нее важнее, чем сексуальной. Хотя при этом лукавила — последнего ей было не занимать.
В подростковом возрасте Норма Джин Бейкер попала в приют: шанс полакомиться деликатесами, да и просто поесть, выпадал ей нечасто. Поэтому если рядом была еда, девочка никогда себе в ней не отказывала.
Уже став звездой, Монро регулярно наведывалась в рестораны и заказывала стейки во всю тарелку. Официанты подмечали: когда она вонзала вилку в сочный кусок мяса, то мурчала от удовольствия, как кошка. А потом брала дополнительную порцию картошки фри. И десерт — несколько шариков мороженого с горячей карамелью.
Но уже в следующем десятилетии — в 1960-х — стандарты резко изменились. На олимп модного мира взошла хрупкая девушка с огромными, как у олененка, глазами — Твигги.
На самом деле ее звали Лесли Хорнби, а прозвище она получила из-за болезненной худобы: twig — тростиночка. Ее рост составлял 169 см, а вес — 40 кг.
Именно благодаря ей модельные параметры ушли от округлых женских форм к подростковой угловатости. Твигги была так успешна и так красива, что все вокруг хотели быть такими же.
Дизайнеры поняли: создавать одежду для худышек намного проще, чем учитывать все особенности более округлой фигуры. Хрупкие модели классно смотрелись на подиумах и на фотографиях, их украшали и мини-юбки, и оверсайзные рубашки.
В фэшн-индустрии они постепенно превращались из личностей в бездушные манекены.
«Я создаю эталон женской красоты без намека на женственность, из ненависти ко всем женщинам. Для меня они — просто вешалки для одежды», —
Героиновый шик
Вслед за Твигги пришли другие иконы: Кристи Бринкли, Паулина Поризкова, Инес де ля Фрессанж, Дженис Дикинсон, Иман, Эль Макферсон. Все как одна — с длинными ногами, тонкой талией и рельефным прессом. Но культ худобы достиг пика уже в 1990-е — с появлением Кейт Мосс.
Экономическая ситуация в мире в те времена была, мягко говоря, нестабильной: люди не знали, чего ждать от завтрашнего дня, и не могли строить планы на будущее, поэтому в обществе процветали анархия и нигилизм.
Эти бунтарские настроения находили отражение и в моде: майки-алкоголички, дырявые джинсы, смоки-айс, нарисованные будто не черными тенями, а углем.
Модели со здоровым румянцем вроде Синди Кроуфорд и Клаудии Шиффер оказались не так востребованы. Новая реальность — нищая, депрессивная и погрязшая в наркотиках, требовала новых лиц.
Символом этой эпохи стала Кейт Мосс. Она понимала: чтобы достичь успеха, она должна соответствовать жестким требованиям, и в какой-то момент полностью отказалась от еды. Срыв и зажор она позволила себе лишь однажды — после болезненного расставания с Питом Доэрти.
Тоску по бывшему она топила в вине, заедала бургерами и из-за пары лишних килограммов чуть не осталась без контрактов.
Такой риск был непозволительной роскошью: Мосс выбросила все содержимое холодильника, сидела на травяных чаях, а свободное время проводила с гантелями в руках. Заканчивала съемку и шла на тренировку. Если не успевала в спортзал — надевала кроссовки и несколько часов бегала в парке.
Добиваться нездоровой стройности можно было только такими способами: в этом вопросе было неэффективно даже правильное питание. Иногда моделям перед показами приходилось худеть на несколько размеров. И тогда в ход шли совсем уж безумные методы.
Жизель Бюндхен рассказывала, что в начале карьеры (на протяжении нескольких лет!) ее ежедневный рацион выглядел так: чашка капучино — с утра, бутылка вина — вечером, а в перерывах ничего, кроме крепких сигарет. Они притупляли чувство голода, и что самое важное — обладали нулевой калорийностью.
Чуть позже модели выяснили: сидеть можно не только на сигаретах, но и на запрещенных препаратах. Их употребляли многие.
«Нет ничего вкуснее, чем ощущать себя худой», —
На всех снимках папарацци, сделанных с яркой вспышкой, через ее одежду просвечивали ключицы, ребра и острые коленки, но поклонники смотрели на нее не с ужасом, а с восторгом.
Героиновый шик в 1990-х стал новой романтикой, а депрессия и пустота превратились в мейнстрим. Дизайнеры и фотографы поняли: эта культура приносит неплохие деньги, и стали массово ее эксплуатировать.
Конечно, оставалась и та часть общества, которая считала культ истощенных тел не самым адекватным трендом. Несколько раз общественность обрушивалась с критикой на модную индустрию, обвиняя ее в популяризации расстройств пищевого поведения, запрещенных препаратов и педофилии, но к каким-то реальным переменам эта критика не привела.
«Это всего лишь стиль фотографии, а не стиль жизни», — отмахивался дизайнер Кельвин Кляйн.
Настоящего успеха в модельном бизнесе достигали только худышки: они покоряли подиумы, не сходили с обложек глянца и получали многомиллионные гонорары. Но редко говорили, что во имя этих благ им приходится приносить в жертву собственное здоровье.
В конце 1990-х редкая девушка не сидела на диете. Виктория Бекхэм щеголяла в узких джинсах и признавалась, что уже много лет не позволяет себе мороженое, хотя любит его до дрожи.
Наоми Кэмпбелл перед важными шоу не разрешала себе даже воду — иногда сил у нее не хватало, чтобы просто подняться по лестнице.
Адриана Лима поступала чуть предусмотрительнее — чтобы получить хоть какую-то энергию, завтракала ложкой меда.
«Покажи свои кости»
Но культ худых тел не ограничивался пределами Европы и Америки и довольно быстро стал популярен и в России. С одним только отличием: идеи безумных диет девушки черпали не на страницах журналов, а в пабликах во «ВКонтакте».
Назывались они так, что в тематике невозможно было ошибиться — «40 килограммов», «Типичная анорексичка», и все в таком стиле.
«Мы поклоняемся Кейт Мосс и считаем Vogue глянцевой Библией, кофе заменяет нам завтрак, обед и ужин, нас все постоянно пытаются накормить, а широкозадые подружки твердят о том, что ''мужики на кости не бросаются'', но мы знаем, что мы крутые, невесомые и сказочно прекрасные!!!» — примерно так звучали манифесты подписчиц.
На страницах сообществ девушки делились друг с другом фотографиями и описывали успехи в похудении. Иногда получали поддержку и похвалу, но чаще — оскорбления. Мол, недостаточно стараешься.
Самой популярной диетой участниц гонки за худобой была «вода и горький шоколад», а главной мотивацией фраза: «жирные — это отбросы общества».
Многие из этих групп оставались закрытыми: для того, чтобы попасть туда, нужно было получить личное одобрение администраторов. О здоровье и любви к себе речи и не шло. Участницы верили: чтобы сбросить лишнее, нужно искренне ненавидеть свое тело и упорно вести его к совершенству. Наказывать себя за каждый срыв, до потери сознания пахать в спортзале и наслаждаться легкостью, которую дает голод.
Анорексия и булимия были теми диагнозами, которыми стоит гордиться: они означали — ты на верном пути и скоро увидишь на весах заветные 40, а то и 35 килограммов.
Правда, открыто эти болезни никто не называл — это было неромантично. Предпочитали завуалированные «Ана» и «Мия» — звучит, словно это две подружки, но никак не диагнозы, несущие угрозу жизни.
Долгое время на эти паблики никто не обращал внимания, разве что обеспокоенные родители девушек, которые регулярно падали в голодные обмороки, избавлялись от каждого куска пищи и уже не помнили, что такое регулярный цикл.
Все изменилось после одного трагического случая. 14 сентября 2011 года умерла администратор группы «40 килограммов». С 66 кг она похудела до 39, а однажды от недостатка сил потеряла сознание — язык запал ей в горло, и она задохнулась.
Эта трагедия вызвала большой резонанс: сообщество закрыли, а следом — и еще несколько похожих групп.
Но такое место пусто не бывает, и на смену им пришли другие: проповедующие ЗОЖ, правильное питание, десерты без сахара, кофе на альтернативном молоке, салаты с брокколи и шпинатом, берпи, отжимания и йогу.
Полной свободой и принятием себя тут тоже и не пахнет — но хотя бы голодать не заставляют.
Недолгое царство бодипозитива
Первые сдвиги модной индустрии в сторону бодипозитива начались в 2000-х. В 2008 году победительницей невероятно популярного в то время реалити-шоу «Топ-модель по-американски» стала девушка плюс-сайз Уитни Томпсон.
Построить головокружительную карьеру даже несмотря на покровительство Тайры Бэнкс ей не удалось. Но она приняла участие в показе Versace, снялась для обложек Jacksonville Magazine и стала лицом Forever 21.
Ее пример открыл дорогу для других моделей, которые не подходили под описание XS.
Кстати, в этой части индустрии тоже были свои темные пятна. Иногда девушки, которые были полнее 90-60-90, но при этом не дотягивали до плюс-сайз, переходили к другой крайности.
Худеть они не хотели, зато с удовольствием поправлялись — тоже не совсем здоровыми методами. «Прописывались» в фаст-фудах, пили растопленный жир и мало двигались, чтобы их формы выглядели более округлыми.
Постепенно звездами индустрии становились не только Миранда Керр, Карли Клосс и Кара Делевинь, но еще и Эшли Грэм, Барби Феррейра и Тесс Холлидей. Со временем под натиском бодипозитива сдались даже такие консерваторы, как Victoria's Secret.
Из-за угрозы «отмены» бренд расширил размерную сетку и сделал своими амбассадорами девушек с разными типами фигур. Стратегия оказалась выигрышной: выручка подросла, гнев общественности утих.
Более приближенными к жизни сейчас выглядят даже куклы Барби — они теперь не только симпатичные блондинки с тонкой талией, а еще и девчонки «с соседнего двора».
Двойное дно
Но кажется, пока что этих мер все еще недостаточно. Высокая мода регулярно заявляет, что «ангельские» 90-60-90 уже не актуальны, но при этом Джиджи Хадид все еще регулярно «прилетает» за пухлые щеки, складки на животе или не слишком изящные руки.
Не подходить под стандарты даже сейчас можно лишь единицам — и от хейта тебя не спасет даже титул топ-модели.
Плюс-сайз модели выходят на показы Versace, Alexander McQueen, Mugler, Jacquemus, Fendi и других брендов, но их в этой индустрии все еще единицы. В то время как тростинок — тысячи. А значит, простым девушкам по-прежнему хочется быть похожими именно на них. Даже если ради этой цели придется страдать.
Все вокруг говорят: немного поправиться и любить свое тело таким, какое оно есть — нормально. Но параллельно с этим Белла Хадид боится цифр на весах настолько, что предпочитает еде куда более низкокалорийный алкоголь. Эрин Хизертон делает себе гормональные уколы, ускоряющие расщепление жира. А Кендалл Дженнер, мечтая о пасте с креветками, грустно ест зеленое яблоко.
Плюс-сайз моделей берут на обложки глянца и в рекламные кампании, но часто все равно ретушируют. А там, где есть место хоть грамму фотошопа, для правды его уже остается куда меньше.
Кстати, паблик «40 килограммов» существует и сейчас — на него подписано почти 5 млн человек. На его аватарке красуется загорелая девушка с плоским животом и большой грудью. А первый попавшийся пост провозглашает: «Все будет зря, если вы балуете себя вредными вкусностями, лучше сходите на тренировку».
Многих беспокоит факт, что триумф бодипозитива был таким недолгим и практически незаметным, а в моду снова возвращается культ изможденных тел. Белла Хадид может стать новой Кейт Мосс, героиновый шик уступит место «шпинатно-смузиевому», но суть будет прежней.
Психолог Марина Гладышева считает: паниковать не стоит. Она верит: общество отряхивает старые тренды только ради развлечения. Сознание людей выстроено достаточно просто: раз другого варианта нет, то берется тот, который был.
Но это не значит, что теперь все, топящие за бодипозитив, станут анорексичными.
«Думаю, что долго этот виток не продержится. Молодежь сегодня выросла на других ценностях, они привыкли жить более свободно, а не оголтело стремиться соответствовать, жить в угоду чему-либо.
Опасаться, что сейчас у нас прибавится число больных анорексией, не стоит. Ведь худеют так сильно не в угоду моде, а из-за личных проблем, душевных терзаний, когда что-то не устраивает. Девушка думает, что не может построить отношения, потому что полная. Начинает худеть, становится аномально худенькой, но вместо счастливых отношений лечится от анорексии».
Мода — это срез настроений общества, вот сейчас оно не удовлетворено, как та девушка. Ищет выход, и пока он видится таким. А нам остается верить, что искренняя любовь к себе в итоге все равно победит бездумную погоню за телом «с обложки».
Фото: Getty Images, Legion-Media.ru, Shutterstock/FOTODOM