Весь мир знает Жака Дессанжа как короля парикмахерского искусства, владельца нескольких тысяч салонов, носящих его имя, по всему миру, создателя империи и законодателя мод на прически на протяжении всего прошлого века. Но мне довелось знать Жака в жизни, я очень горжусь этой дружбой и скорблю о кончине гения.
Наша дружба могла бы показаться со стороны странной: у нас большая разница в возрасте, культуре и менталитете. Когда я познакомилась с Жаком, его гражданской женой была наша соотечественница с таким же красивым и редким именем Елена. Точнее, это он меня с ней познакомил. Так уж получилось, что, несмотря на повышенную галантность и устойчивую гетеросексуальность Дессанжа, мне удалось установить с ним устраивающую меня форму отношений: мы с Жаком договорились дружить.
Он расстался с Еленой и вскоре познакомил меня с новой молодой супругой-китаянкой. Мне всегда казались странными отношения глубоко взрослых мужчин с очень молодыми девушками, хотя с логической точки зрения объяснить восторг бедных девушек перед миллиардером и его образом жизни я могла. Мне он тоже не мог не нравиться. Но я всегда больше ценила в Жаке другое.
Всем бы понравился его абсолютный мировой успех и те предметы роскоши, которыми он окружал себя, его гигантское имение в Солони, квартира на авеню Фош, одна из самых дорогих на этой самой престижной улице самого роскошного Парижского округа.
Но тем не менее еще больше в Жаке я ценила другое. Это был тот редкий случай, когда мне нравилась и душа, и характер человека, когда я не обращала внимания на то, как он неказист, несмотря на дорогие костюмы, когда я приходила в экстаз от юмора, мудрости, глубины мысли, проницательности ума и острого словца.
Жак не только острил, но и как-то сказал про меня лестную вещь. А потом часто повторял, что Лена Ленина как Брижит Бордо: мужчины ее желают, а женщины ей завидуют.
Из уст человека, который сделал легендарной Брижит Бордо ее образ и ее первую модную прическу, который был персональным парикмахером этой самой большой французской звезды, это был очень приятный комплимент. Когда мы познакомились с Жаком, ему было уже очень много лет. Тогда он уже подумывал отойти от бизнеса и передать все бразды правления своему сыну, Бенджамину Дессанжу.
Я всегда скептически отношусь к этой форме монархической передачи власти в бизнесе, потому что, по моему скромному мнению и по теории великого Карла Густава Юнга о взаимодополнениях в характерах, природа часто отдыхает на детях великих людей. И не в том оскорбительном смысле, в котором вы подумали, а в том, что дети всегда формируют противоположные качества характера и бывают талантливы в другом, а не в том, в чем талантливы были отцы. А это чревато для ведения бизнеса. Но я надеюсь, что Бенджамин справился с управлением компании и сам, и с помощью большой команды талантливых менеджеров, хотя после ухода Жака из оперативного управления бизнесом я перестала интересоваться течением их дел и приходить в офис.
Зато с регулярностью пару раз в месяц мы обедали с Жаком в его любимых ресторанах. Одной из его любимых «столовок» был крутой гастрономический ресторан в Hotel de Crillon, где кухня известного во всем мире шефа была просто бесподобной. Эти обеды с Жаком для меня были мощнейшим бизнес-университетом и незаменимой школой жизни, потому что мы не только наслаждались трюфелями, икрой и прочими гурманствами, но и очень много рассуждали о жизни и бизнесе.
Он подсознательно вживил мне на подкорку страсть к прическам. И те недалекие люди, что видят в моих высоковольтных башнях на голове лишь пиар с эпатажем, правы лишь отчасти.
Я искренне высоко ценю парикмахерское искусство и соглашаюсь работать над шедеврами на моей голове лишь с мировыми гениями. На наши с Жаком традиционные обеды я приезжала на своем маленьком спортивном кабриолете SLK, а Жака привозил длинный черный лимузин с водителем. Мы всегда приезжали в ресторан одними из первых (они во Франции открываются в двенадцать), а уезжали после обеда одними из последних (в два, в полтретьего) — до того нам было весело и нескучно вместе.
Я не верю в гороскопы и, как человек с большой базой психологических знаний и с почти тремя десятками опубликованных книг по психологии, всегда презрительно относилась к желанию некоторых зачесть слову «астрология» корень «лог» («наука» по-латыни) и никогда не считала астрологию наукой. Но видимо что-то в ней все же есть, потому что Жак как козерог, а я как скорпион, естественно, подружились и с удовольствием наслаждались интеллектуальной стороной отношений. Да простят меня хейтеры за это вольное допущение интеллекта в мозгу блондинки.
Хотя не могу не признать, что Жак как большой любитель женщин хоть, по его утверждению, и ценил во мне ум, но не уставал отмечать прочие неумные достоинства, делающие честь только антилопам.
Кстати, Жак был большим любителем охоты. В его гигантском частном имении в Солони (недалеко от французского города Орлеан, колыбели Жанны Д’Арк в центре Франции) на 400 гектарах лесных угодий было где разгуляться любителю поохотиться. А на стенах его дома до сих пор красуются его личные трофеи. Но я как убежденный вегетарианец никогда не любила охоту, не поддерживала и не принимала ни одного из настойчивых и частых приглашений Жака присоединиться на уик-энд к их охотничьей компании. О чем сейчас сильно жалею, ведь то, что я могла узнавать от него за скудное время обеденного перерыва, ничтожно по сравнению с двумя полноценными днями общения на выходных.
Молодые не задумываются о смерти. И мне казалось, что Жак будет дружить со мной всегда. В некотором смысле так и будет, но теперь я буду советоваться с ним только мысленно. И он навсегда останется в сердце, в душе и в памяти. И я всегда буду считать его удивительным гением — тонким, мудрым, проницательным и галантным. Гением как в моем любимом парикмахерском искусстве, так и в бизнесе, который моей предпринимательской натуре еще важнее. Спи покойно, дорогой Друг! Ты вписал свое имя в историю!