Почему врач сборной, отстраненный за допинг, работал с Камилой Валиевой

Соревнования в Финляндии, олимпийский сезон. Камила прыгнула три чистых четверных, но упала с тройного акселя. Однако даже с ошибкой ее баллы просто запредельны, и спортсменка направляется в зону Kiss&Cry, чтобы увидеть на экранах свои феноменальные баллы. Рядом с ней на скамейке оказывается не Этери Тутберидзе, не Сергей Дудаков и не Даниил Глейхенгауз, который в этот момент готовил к прокату Алену Косторную. Этого мужчину не узнали фанаты фигурного катания, зато вспомнили болельщики академической гребли.

Они-то помнят, как в 2007-м году Филипп Шветский, коим и оказался мужчина рядом с Камилой Валиевой, был отстранен от работы с российской сборной. В Досье писали, что тогда рядом с отелем в Люцерне, где разместилась сборная России по академической гребле перед чемпионатом мира, нашли ампулы и шприцы — прямо на траве. Препарат был легальным, но перед соревнованиями нельзя было вкалывать его внутривенно. «Наша дисквалификация произошла по вине разгильдяйства со стороны доктора и главного тренера команды», — заявил тогда гребец Иван Подшивалов.

Шестеро спортсменов были отстранены от соревнований и дисквалифицированы на четыре года — для атлетов огромный срок. Тогда Филипп Шветский взял вину на себя, чтобы оправдать гребцов. «К сожалению, единственным возможным выходом было взятие на себя всей вины врачом сборной команды — с последующим снижением срока дисквалификации спортсменов с четырех до двух лет», — объяснял врач Спорт-Экспрессу. Его, как и ожидалось, отстранили.

В 2010-м году срок дисквалификации сократили, и Филипп вернулся к работе, но уже не со сборной по гребле, а с фигуристками. Вскоре в группе Этери Тутберидзе началось становление «золотого фонда», и Шветский стал работать с самыми выдающимися фигуристками страны. Тогда же он стал чаще появляться в новостных сводках: медик одним из первых начал систематизацию данных по коронавирусу, работал в госпитале для ветеранов войн №2.

В «Самбо-70», как передает Чемпионат, врач работал с Алиной Загитовой, консультируя ей перед ледовыми шоу Татьяны Навки. Он же помогал спортсменками восстановиться и правильно подготовиться к прыжковым элементам. А однажды Шветский даже спас жизнь человеку в самолете: по пути на Гран-при в Хиросиму Филипп помог женщине с сердечной недостаточностью, и она благополучно долетела до пункта назначения. Но потом случился допинг-скандал Екатерины Бобровой…

В 2016-м году именно с нее началась «мельдониевая эра» российского спорта. За несколько часов до шокирующего объявления Марии Шараповой положительная допинг-проба была выявлена у Бобровой, которая искренне не понимала, как препарат попал в ее организм.

Она вспоминает только об одном случае, когда попросила медика приехать к ней в отель и сделать укол (разрешенный) в номере, чтобы она успела выспаться перед стартами. На вопрос о том, кто сделал инъекцию, фигуристка ответила: «Врач сборной. На соревнованиях команду всегда сопровождает один из врачей сборной».

Международный союз конькобежцев все-таки пришел к выводу, что Боброва невиновна и могла принимать мельдоний до его запрета, а он просто не успел вывестись из организма. А Шветский подал в суд на журналистов, которые предположили обратное, дело закончилось мировым соглашением. Но таковы правила интернета, что ничего не забывается, и потому, что на весь мир прогремел скандал Камилы Валиевой, пользователи вспомнили все: и отстранение врача в 2007-м году, и драму Екатерины Бобровой.

Депутат Госдумы РФ Светлана Журова дала интервью Спорту День за Днем, в котором удивилась, почему специалист с допинговым прошлым работает с «золотым фондом» фигурного катания. «Я не знаю, является ли он официальным доктором. Я не понимаю, как отстраненный доктор может работать с фигуристками в системе ФМБА. Он получает за это зарплату?» — уточнила Журова. Немецкое издание Sportschau куда более категорично: местные репортеры предположили, что первым делом нужно проверить именно врача сборной.

Конечно же, пока рано и вообще неправильно обвинять кого-то. МОК проводит собственное расследование и общается с ближайшим окружением Камилы Валиевой, а арбитражный суд 14 февраля официально допустил спортсменку к личным соревнованиям — ура! Олимпийские пробы фигуристки чисты, претензия была высказана насчет декабрьских тестов, которые чемпионка сдавала перед национальным первенством. А значит, выступать на Играх она имеет полное право. Но…

Но вопрос о том, как триметазидин попал в ее организм (не важно, до или во время Олимпиады), все еще волнует многих фанатов. В распоряжение Досье попала аудиозапись с заседания РУСАДА, которое провели по делу Камилы. Талантливую спортсменку защищала ее мать Алсу Валиева и юрист компании Schellenberg Wittmer Анна Козьменко. Они предположили, что препарат случайно попал в организм Камилы через дедушкин стакан. Родственник фигуристки принимает триметазидин от шумов в сердце и регулярно контактирует с внучкой, отвозит ее на тренировки и сидит с ней дома.

«Например, дедушка выпил что-то из стакана, попала слюна, этот стакан как-то потом использовался спортсменкой. Или полежал препарат на какой-то поверхности, остались следы, затем на данной поверхности полежал препарат, который затем выпила спортсменка», — предполагают стороны защиты.

По словам журналистов, которые прослушали запись заседания, эта версия не удовлетворила экспертов РУСАДА. Логично, что они должны заслушать показания Филиппа Шветского как врача, ответственного за состояние сборной, но его комментариев пока не последовало.

Еще больше новостей в нашем Телеграм-канале.